Ссылку в моем предыдущем посте убили :(
Выкладываю текст письма по кускам...

Открытое письмо
новому директору Музейного комплекса "Дудутки" Дюкареву С.В. и его подручным вкупе с некоторыми замечаниями вслух
касательно музейной и вовсе не музейной жизни

Вступление
Некоторое время назад на заставке сайта Музея "Дудутки" появилось краткое, принадлежащее моему перу обращение, родившееся, как спонтанный, но вполне осознанный ответ на те события, которые последовали за вступлением в должность директора Музейного комплекса "Дудутки" человека по имени Сергей Владимирович Дюкарев. В связи с прозвучавшими вслед за публикацией упреками в некорректности моих действий, считаю необходимым официально сформулировать свою позицию по этому вопросу. К концу четвертого десятилетия своей жизни я пришел к полному неприятию жизненной позиции "советского интеллигента", представляющую собой странную смесь "толстовства", личной трусости, неготовности брать на себя ответственность и тем более рисковать собственным иллюзорным благополучием. Мои же предки испокон века жили по слегка иному принципу принципу личной ответственности за происходящее вокруг, согласно которому совершённое зло не имеет права остаться без ответной реакции, будь то брошенная в лицо перчатка либо так же брошенные жесткие, но правдивые слова. Очень многие аспекты поведения С.В.Дюкарева и некоторых членов его команды (о коих будет сказано ниже) были классифицированы мной, как однозначное зло, на которое и последовала моя, столь неожиданная для многих, реакция. Более того, публично заявляю, что подобным образом я буду и впредь реагировать на любые действия, кои могут быть расценены, как подлость, зло, хитрость и прочие подобные, от кого бы они ни исходили.


Уважаемый Сергей Владимирович!
Самая ожидаемая реакция на происходящее с Вашей стороны свести весь инцидент лишь к "непорядочности" господина Захаренко, дающего таким "нечестным" образом выход своим личным обидам и претензиям. Разочарую Вас. Вспомните, как мы прощались с Вами в день моего ухода из музея. Все неприятное, что действительно сформировалось в наших отношениях, было тогда высказано вслух и вся проблема, таким образом, была исчерпана. Мои же сегодняшние обвинения в Ваш адрес касаются сугубо Вашего поведения, как руководителя, за последние три недели, т.е. уже во время моего отсутствия в Музее. Итак.
Я обвиняю Вас в том, что Вы дали волю своей неприязни ко всему тому, что созидалось Вашими предшественниками, т.е. командой предыдущего директора, в состав которой входил и я, ушедший из музея по собственной воле, предвидя радикальную смену курса, и другие мои единомышленники, поверившие в возможность продолжать работу, но жестко "выдавленные" Вами. Ваши поступки по своей сути нелогичны. Вы ликвидируете начинания, благодаря которым о Музее заговорили в прессе, в Интернете, в профессиональных кругах. Чем это плохо? Закономерно предполагаю, что причиной этому личная ревность и стремление ликвидировать даже память обо всем, что удалось предыдущему, чего греха таить, нелюбимому Вами руководству. Но это сведение личных счетов (то самое, в котором Вы пытаетесь уличить меня), а не забота о вверенном Вам Музее.
Я не стану обвинять Вас ни в непрофессионализме все мы когда-то начинали, ни в неосмотрительных кадровых решениях Вы имеете право на ошибку, как бы ни было обидно за так легко предсказуемый результат. Но я обвиняю Вас в том, что Вы принимаете решения, от которых Вас не просто открыто предостерегают коллеги, имеющие достаточный опыт и представляющие Вам достаточное количество объективных фактов для обоснования своего мнения, но и явно имеющие последствия, хорошо видимые Вами, резко негативные как для имиджа, так и для материального благополучия Музея.
Наиболее ярким примером является назначение Вами на должность управляющего хозяйством (ставшую вакантной, исключительно благодаря искусственному созданию Вами невыносимых условий труда предыдущему управляющему, входившему в команду Вашего предшественника на директорском посту) Николая Ивановича Беко, уже работавшего в должности управляющего, однако не без оснований с нее смещенного. Не будем вспоминать детали его ухода даже при бросании перчатки в лицо негодяю необходимо соблюдать меру. Однако наличие множества недостач при сдаче им должности, процветавшее "тайное присвоение музейной собственности" на всех уровнях хозяйственного подразделения в бытность Николая Ивановича его руководителем, часто открыто хамское отношение к работникам (особенно к тем, кто имел неосторожность требовать от управляющего что-либо, необходимое для выполнения должностных обязанностей), открытое пособничество и личное участие в очернительстве неугодных ни для кого не секрет. Более того, Вам прекрасно известно резко негативное отношение Н.И. Беко к реализуемому (или теперь уже об этом надо говорить в прошедшем времени?) на протяжении двух последних лет уникальному конному проекту "Vis-224;-vis" и действующей в его рамках Школе верховой езды. Я с огромным трудом могу представить себе хотя бы мало-мальски мирное сосуществование нового управляющего хозяйством и конной Школы. И вообще не могу себе представить содействие проекту со стороны Н.И. Беко, без которого (имеется в виду содействие) коллектив конюшни, являющейся структурной частью хозяйства, обойтись, увы, не сможет. Таким образом, если время и изменило Николая Ивановича в лучшую сторону в плане отношения к собственности нанимателя и работникам, то неизбежность проблем в продолжении и поддержании конной программы по случаю его назначения не оставляет никаких сомнений.
Проблема закрытия конной программы требует отдельного рассмотрения. Реализация проекта "Vis-224;-vis" уникального даже в масштабах всей страны очень позитивно сказалась на общем имидже музея. Нетрадиционные методы работы с лошадьми без использования не только болевых воздействий, но также и не болевых средств принуждения, основанные лишь на раскрытии сознания лошади, налаживании с ней личного контакта с каждым годом становятся все более популярными и востребованными любителями лошадей во всем мире. За два года существования нашей Школы ею заинтересовались десятки самых разнообразных средств массовой информации, как бумажных, так и электронных. Вышло в свет большое количество публикаций, было снято несколько телевизионных сюжетов, самым показательным из которых стал репортаж Дмитрия Новожилова, снятый для первого канала российского телевидения. Посмотрев этот четырехминутный ролик, несколько человек из центральной России специально, чтобы воочию увидеть нашу работу, организовали поездку в Беларусь в январе сего года. Конное же шоу, организованное 26 июня прошлого года и собравшее несколько сотен человек, стало единственным событием подобного рода в стране.
Но несмотря на все это, на сегодняшний день мы имеем достаточно жесткие высказывания как от Вас лично, так и от Н.И. Беко в компании с еще одним представителем Вашей администрации, а именно инженером по охране труда Александром Михайловичем Карнауховым, о том, что наша программа представляет собой "сомнительные эксперименты", якобы несущие опасность для посетителей музея. И это притом, что на проводимые нами конференции с удовольствием собирались десятки специалистов-практиков в данной области, а за два половиной года использования "мягких" методик у нас не было ни единого, связанного с ними инцидента. Комичность ситуации еще и в том, что из всех троих лишь Вы имеете весьма небольшой опыт общения с лошадьми. Однако полная неосведомленность не мешает Вашей команде со смелостью профессионала делать выводы о целесообразности используемых методик. Как тут не вспомнить известную басню классика о свинье и плодах цитрусовых Опять-таки вполне закономерно объяснить подобное поведение стандартным стремлением невежды уничтожить все, что выше его ограниченного понимания. Однако подобное поведения для директора абсолютно недопустимо!